Для кого-то монастырь — это манящая тайна, требующая разгадки, или Рай на земле, а для кого-то — это что-то вроде концлагеря, откуда надо поскорее сбежать.

Когда Герман сообщил в «Вконтакте» о том, что летом собирается поехать в монастырь, то получил от своих интернет-приятелей целую страницу «Фу-у-у!!!!» — типичное отношение к монашеству среди молодежи, да и не только, но, несмотря на такую «дружескую поддержку», в Петропавловский женский монастырь он все-таки поехал. И не пожалел.

Сказать честно, этот тринадцатилетний плод современной цивилизации, расслабленный до предела, поверхностный наблюдатель из интернет-окон вялотекущей жизни, не приученный к труду, стал преображаться на наших глазах. Он увидел, что оказывается многое может, и имеет силы помочь, а главное возникло желание помочь. Душа молодого человека ожила, стряхнула с себя плен инфантильности.

Первое, что пленило Германа — это пчельня, настоящее мужское дело, которое несет в монастыре на себе энергичная монахиня Евфросиния. Ей за 70. Вместе с послушницей они управляются с 40 пчелиными семьями, но тяжести переносить ей трудно. Здесь на помощь и пришел молодой паломник. Мать Евфросиния поделилась с ним секретами пчелиной жизни и законами коллективного существования пчел. Оказалось, они очень схожи с монастырскими. Четкая иерархия и послушание.

Вообще Герман мечтает стать иконописцем, но его послали на послушание в коровник. Пережив культурный шок от запаха навоза и преодолев естественную брезгливость городского жителя, он открыл для себя удивительный мир: коровы — умные и добрые животные, только народившийся теленок, куры, целое племя диких котят во главе с их мамашей — крысоловкой по кличке Цуца, собака… Первые дни он еще говорил о том, что хотел бы в иконописную, а позже даже не вспоминал об этом.

— Есть для меня послушание? — бодро спрашивает он.- Подмети коридор. Ой, прости, не надо, у тебя же аллергия на пыль.
— Да, ладно, подумаешь — аллергия, пустяки! — и хватает метлу.
— Чем тебе нравиться монастырь?
— У меня здесь каждый день приключения, а дома — скука. Сегодня, например, с Серегой сначала мы убегали от страшного соседского быка, а потом он убегал от нас. А вечером ходили на озеро купаться.

Сергей — это его ровесник, приехал в монастырь на месяц, был у нас в прошлом году. Он уже свой в монастыре и вводит в курс дела Германа. Еще к нам с мамой приезжает шестилетний паломник Трофим. Когда стараешься побыстрее закончить дела на коровнике и убежать на монашеское правило в келью, то приходит Трофим и говорит: «Есть для меня работа?». Хочется отправить его к маме, чтобы не мешался под ногами, но как можно зарубить на корню такое желание малыша работать?

— А что ты можешь? Навоз убрать?
— Нет.
— Сено принести?
— Не-е-т.
— Воды коровам налить?
— Не-е-е-т.
— Тогда пойди, поговори с бычком, а то ему скучно.

И счастливый Трофимка бежит «работать». Постепенно и он вписывается в монастырский уклад и становится незаменимым помощником.

Монастырский коровник это место возмужания не только младенцев, но и студентов Хабаровской духовной семинарии. Свои трудовые подвиги они несут здесь по благословению Митрополита.

«Монастырь и семинария — это брат и сестра» — любит повторять проректор семинарии Владыка Ефрем: «Только не понятно кто из нас брат, а кто сестра, ведь слово монастырь мужского рода, а семинария — женского, но в монастыре спасаются сестры, а в семинарии учатся братья» — продолжает он.

Труды в монастыре — серьезное испытание для будущих пастырей. Жизнь показала, что те, кто с большим желанием и самоотверженно трудятся в обители, становятся такими же верными священнослужителями Церкви. Их быстро рукополагают и доверяют, несмотря на молодость, приходы, а некоторым даже и благочиние. Ну, а кто трудится так себе, отлынивая и без желания, исчезают куда-то, растворяются в суете мирской, так и не став никем в Церковной жизни.

Выпускники семинарии, став священнослужителями любят приехать в монастырь — послужить. И обязательно приходят после службы на коровник. Чтобы с улыбкой вспомнить свои студенческие годы, искушения и радости, показать свои матушкам и малолетним чадам: где они на личном опыте узнавали, как добывается стакан молока.

Площадь Хабаровского края 79 тысяч км². Население 1 миллион 300 тысяч жителей. Большая часть его проживает в двух крупных городах: Хабаровск и Комсомольск-на-Амуре. Они удалены друг от друга на 450 км. Наш Свято-Петропавловский женский монастырь — единственный на всей этой огромной территории, и расположен в 60-ти километрах от краевого центра на одной из живописных сопок, близ Петропавловского озера, в маленьком сельце Петропавловка.

Много разных людей приезжает в монастырь: кто-то на выходные — перевести дух вдали от городской суеты, кто-то на недельку, кто на год и более задерживается, кто-то просто заедет свечку поставить. А вот две паломницы из Комсомольска-на-Амуре: Ирина с семнадцатилетней дочерью Анастасией приехали в монастырь в начале июня на месяц, а остались на все лето. Им даже пришлось сдать билеты на море. Причем, время отъезда откладывалось многократно. В последний раз, когда мама сказала Насте, что взяла благословение у Матушки Игуменьи остаться до 20 августа. Настя недоумевала:

— А почему сразу не до 28, до Праздника Успения Божией Матери? Опять ходить благословляться?!
— Доченька, так тебе в школу надо собраться, в 11 класс!
— А что туда собираться? Я туда уже 10 лет собираюсь.

Что же пленило их в монастыре, что эти две далекие от Церкви женщины, переступив порог святой обители, не могли из нее уехать?

Ирина:

До приезда в монастырь ни я, ни дочь не были воцерковлены. Читали много о разных религиях и о православии в том числе, много путешествовали. В храм я заходила только свечку поставить. И вот этой зимой побывала в Москве в Покровском монастыре у святой блаженной Матроны Московской. Вдруг у мощей блаженной у меня возникло сильное желание пожить в монастыре и потрудиться, но у Матронушки меньше чем на две недели на послушание не берут. Сдавать билет на самолет до Комсомольска я не стала. Решила поискать монастырь поближе к дому. Начались поиски монастыря на Дальнем Востоке. Выяснила, что в Хабаровском крае есть только один — наш Свято-Петропавловский женский монастырь. Ему 10 лет. Молодой, неустроенный еще, — подумала я, — поищу какой-нибудь древний, намоленный, со сложившимися традициями. В соседнем Приморье оказалось три женских монастыря, один из них с вековой историей, прерванной, конечно, в годы безбожного лихолетья, но восстановленный и действующий. Но связи с ним не было никакой, и поэтому решили мы с дочкой поехать в наш, ближайший, Петропавловский, посмотреть на монастырскую жизнь.

Настя:

Когда мама предложила поехать в монастырь я с радостью согласилась, даже не зная вовсе, что это такое, и куда мы собираемся. Просто мне всегда хотелось иметь бабушку в деревне, чтобы она научила меня, как за огородом ухаживать, как пирожки стряпать и многому другому, чего я не умею. Поскольку я сейчас перехожу из детства во взрослую жизнь, мне всему хочется научиться.

Ирина:

Прожив три дня в обители, мне казалось, что я все поняла: ранний подъем, службы — труд, труд и службы — ничего интересного — можно уезжать. Но решила остаться еще на немного…

Переступая порог обители, человек отдает себя воле Божией. Он уже не властен над собой, и живет по послушанию. Что скажут ему делать, то и должен исполнять. Значит такова воля Божия. В этом и есть непредсказуемость жизни монастыря. Ты думаешь, что тебя отправят делать одно, а на самом деле выходит, что совершенно другое. Главное пережить этот переход из мира «свободы» своего «хочу», в мир свободы от самого себя, свободы в Боге. Это самое сложное — предаться на волю Божию, отключить свои страхи за себя, любимого — «не смогу, заболею, тяжело», свое мудрование житейское и поверить в то, что у Господа даже волосы на наших главах сочтены. Он пошлет испытания, Он же и даст благодать все преодолеть и получить радость. Да такую радость, что двумя руками будешь грести. Главное пережить эти трудные первые дни.

Первого испытания жарой и комарами на огороде не избежала и Настя. Современная девушка, привыкшая жить по своей воле, вставать ближе к обеду, проводить время с друзьями или в интернете. Ей не очень понравилось понуждать себя на выполнение монастырского распорядка и послушаний, а в храме ей было скучно. Она не ожидала того, с чем столкнулась, ведь монастырская жизнь имеет мало общего с «рекламной бабушкой» в деревне. Но Господь помог преодолеть все это. Через отца Евгения — молодого дьякона, паломничавшего тогда в монастыре. Он рассказывал паломникам в непринужденной форме разные интересные истории об отношениях между человеком и Богом. Настя задумалась. На её желание побыстрее уехать только сказал: «Потерпи три дня», и ушел.

На следующий день приехали десять подростков из интерната для детей, оставленных без попечения родителей. Сначала она их испугалась и держалась особняком, но потом поняла, что это очень радостные, умные, добрые девочки и мальчики, с которыми можно дружить. И все стало восприниматься совсем по-другому. Об отъезде речь больше не шла.

Настя:

«Они так отличаются от всех моих друзей. Они знают о Боге и любят Его. Они веселые, искренние, добрые, заботятся друг о друге. Не обижаются друг на друга из-за всяких мелочей, у них нет такого эгоизма как у домашних детей. Они не сидят в интернете, к их счастью, у них нет такой возможности. Я поняла, что мне нравится быть здесь».

С каждым днем Настя открывала для себя мир Православия. Как призналась сама девушка: в душе она верила в Бога и знала, что есть храмы, и в них можно поставить свечку, но не предполагала, что существуют богослужения, и что на них происходит. Присутствуя на службах, катехизаторских беседах, общаясь со священником, паломниками, сестрами, детьми, читая книги, она многое узнала.

Настя:

«Приезд в монастырь стал для меня ВЕЛИЧАЙШИМ открытием! Я стала с большим желанием жить церковной жизнью. Можно сказать, произошло погружение в церковную жизнь. У меня появилось много новых друзей — людей совершенно разных, но объединенных верой в Бога и любовью к монастырю. Евангелие — раньше меня это слово пугало. Я представляла себе огромную книгу с никому непонятными фразами. Только здесь я впервые увидела эту Книгу, совсем крохотную, и понятную даже для меня. Оказалось, что надо ежедневно читать по главе, и Господь многое откроет человеку. Исповедь. Я думала, что только одна боюсь этого и не знаю ничего о ней. Узнала, что грех прощается, если сам всем всё искренне простил. Грех это не только убить или украсть, а бесчисленное множество плохих дел, слов и мыслей, которые я допускаю ежедневно. Причастие — Таинство, к которому надо приступать, подготовившись. Мне жалко видеть, что иногда пришедшие в храм люди, такие как я, ничего не знающие, уходят, не желая узнать, что Это и как готовиться к принятию Тела и Крови Господа».

В 6:30 в монастыре начинается полунощница, затем сестры расходятся по кельям на келейное правило. Такая возможность появилась у нас только полгода назад, когда был отстроен и заселен новый келейный корпус, раньше молитва была только общая, в храме. В 9:00 сестры снова собираются в храме на ежедневный молебен святым покровителям монастыря — апостолам Петру и Павлу. Литургия в монастыре совершается три раза в неделю. Это — милость Божия для обители, при острой нехватке и загруженности священства в епархии, и удаленности монастыря от города.

Монастырские службы длинные, пение одноголосое. Вынужденная мера, так как нет певцов на все партии. Но это придает особую атмосферу службе. Паломники — прихожане городских храмов говорят: «в городе мы каждый день можем слушать на клиросе пение профессионалов, а монастыре мы слышим молитву». Умиляли нас наши паломники-дети из интерната. Они специально вставали рано, чтобы присутствовать на полунощнице и услышать как сестры на сходе поют «Се Жених грядет в полунощи…».

Ирина:

«Меня пленил монастырский храм — очень уютный и красивый. Иконы написаны сестрами монастыря. Монашеская молитва умиротворяла и радовала душу, хотелось напитаться ею больше и больше. Постепенно мне открылась красота монастырского богослужения. Я стала слышать каждое слово молитв, оно доходило до меня и поражало своей глубиной. И мы с дочерью решили остаться побыть здесь подольше.

Я купила книги в церковной лавке, стала готовиться к исповеди. В монастыре есть уникальная возможность часто исповедоваться и причащаться. Есть духовник, к которому можно подойти и признать свои грехи, поговорить, как правильно поступать в тех или иных вопросах. Я заметила, как после исповеди на душе становиться светло, как будто высвобождается пространство для наполнения чем-то светлым. Ведь «грязь» Господь очистил на исповеди, а наполняется это пространство причастием Святых Христовых Таин. До приезда в монастырь ни я, ни дочь не исповедовались и не причащались. Здесь мы это делаем дважды в неделю. Для этого есть все условия, и не хочется отказываться от этой уникальной возможности.

Родители стали привозить свою слепую девочку на субботние всенощные бдения. Ангелине всего 7 лет. Сначала она сидела в самом дальнем углу храма, сжавшись в комочек. Постепенно, от службы к службе, Ангелина стала продвигаться ближе к клиросу. И вот настал момент, когда девочка вошла на него и стала подпевать сестрам. Сейчас, как только её введут в храм, она, вытянув вперед руки, бежит на «ступеньку, на которой поют». Ангелина познакомилась с сестрами, изучила своими ручонками клиросную тумбу, переворачивает страницы нот. Полиелей она уже знает почти наизусть. Особенно ей нравятся припевы на каноне утрени: «Слава Тебе Господи, Слава Тебе!» и «Пресвятая Богородице, спаси нас!».

Как это трогает наши черствые души — видеть и слышать, как слепая девочка, Божие создание, от всего сердца славит Своего Творца. Спрашиваем папу: «Она где-нибудь еще поет?». «Нет, — разводит руками отец, – в воскресенье мы причащаем ее в городском храме, а в субботу вечером, чтобы ни было, только к «сестрам»». Так, неожиданно, получили утешение и Ангелина, и её родители, и все мы, кто слышит и видит эту кроху.

Монастырская иконописная это наша «каменоломня» в смысле загруженности. Заказов много — сестер мало, а сроки всегда поджимают. Да и свои храмы надо благоукрашать и расписывать. Старшая сестра иконописной — монахиня Алипия, кроме того, является помощницей благочинной, еще и ухаживает за цветниками и занимается ландшафтным дизайном монастыря. Но всё-таки каждая ее свободная минута посвящается иконописи.

У нас иконы не пишут. Их «продвигают» бросками: левкас, прописи, золото, цвета, разделка одежды, лики, руки, подписи, олифа, лак. Без ложной скромности скажем, что наши иконы являются украшением Хабаровских храмов. Миряне-иконописцы в Хабаровске тоже есть, но пишущие монахи пока только мы, и поэтому спрос на монастырскую икону особый. Икона это не плод творчества, а плод послушания, смирения и молитвы. Поэтому монастырская икона так высоко ценится в церковном мире.

«Эти иконы чудотворные?» — спрашивают нас приезжающие паломники. Не хотим приписывать себе чудес, но мать Алипия неоднократно отмечает удивительный факт: когда совсем нет времени заниматься иконой, как раз к сроку празднования того святого, который изображен на ней, она «пишется» как будто сама собой. И чувствуется, что святой стоит рядом и помогает писать, подсказывает.

Монастырская жизнь непредсказуема: сегодня ты в иконописной, а завтра стрижешь газоны. Монастырь — это Небо на земле, кусочек Рая. А Рай, как мы знаем, красоты неизреченной, его же ухо не слыхало и око не видело, и на сердце человеку не приходило, как говорит апостол Павел в своих посланиях. Поэтому в монастыре мы стараемся создать это подобие Небесной красоты всеми земными средствами — цветами, деревьями, травами. Каждый уголочек стремимся украсить и облагородить, чтобы зашли люди в монастырь и ахнули: как прекрасно в Божьем Доме! И захотелось каждому зашедшему в монастырь создать что-то подобное в своем доме, дворе, а, главное, в своем сердце и душе.

Один из наших помощников — специалист по производству органических удобрений, когда увидел, как преобразился наш пустырь, был в восторге… от своих удобрений, и немедля привез сослуживцев, чтобы показать, во что можно превратить голую глину, благодаря их технологиям, и воодушевить коллег на дальнейшие труды. Мы не стали разочаровывать его и раскрывать то, что не использовали практически никаких удобрений. Удивительно, но с помощью Божией всё растет.

Кстати, по благословению Матушки Игуменьи, огород мы тоже не удобряем ничем, кроме навоза и компоста. Матушка категорически против всяких химикатов. Как Бог даст! Учит нас надеяться не на собственные силы, знания и удобрения, а на Бога. Не нужны Богу твои супер-урожаи, сестра. А нужно, чтобы ты смирилась. Бог нас прокормит, не сомневайся. И Бог дает. На зиму закрываем сотни банок огурцов, помидоров, овощной икры, варенья и т.п. Еще и с нашей Хабаровской духовной семинарией хватает поделиться.

Обработка огорода, при условии сохранения мастерских в рабочем режиме, своими силами для нас практически невозможна. Но у Бога всё возможно: выручают паломники. Это — испытание на твердость веры для сестры, старшей на огороде. Подходит время очередной обработки грядок, прополки, подкормки, а сестры заняты, паломников нет. Сестра-огородница в брани: дайте помощь — работа горит! А Матушка Игуменья ей: «Подожди». Она сердится, а Матушка молится. На следующий день приезжают пять паломниц, да таких умелиц, да таких огородниц! За два дня обработали весь огород и уехали счастливые, что монастырю помогли и благодать получили. А сестра идет на покаяние к Матушке: «Простите меня, маловерную». Матушка, конечно, простит — получила очередной урок сестра.

Писать об этом легко, а пережить это самому — очень трудно. Враг так крутит, что, порой, помысел уйти из монастыря приходит из-за какой-нибудь морковки. Кажется, что тебя никто не понимает. Это называется на монастырском языке — искушение, проверка веры в Бога, в Его Всеблагой Промысел. Если в искушении не выдержал — впал в ропот, маловерие и т.п., то есть покаяние, которое возвращает утерянный мир души и благодать Божию. Вот и вся суть монастырской жизни. Научиться претерпевать искушения. И искушения у нас каждый день на всех послушаниях. И далеко не всегда мы их выдерживаем. Кто-то идет по пути спасения — смиряется, а кто-то не выдерживает борьбы с самим собой, держится всеми силами за свою правоту, за свою волю. Про нас современных монахов старцы говорят: «Люди сейчас слабые, будут двое нести одну соломинку и скажут — тяжело!».

Особое отношение у нас в монастыре с Киево-Печерскими святыми отцами. Они нас окормляют с самого начала. Начнем с того, что наша Матушка Настоятельница названа в монашеском постриге в часть преподобного Антония Киево-Печерского. Одними из первых мощей, пришедших к нам, в новый, созданный на пустом месте монастырь, были несколько частичек от мощей преподобных Киево-Печерских отцов, а позднее нам были подарены сразу 70 частиц отцов, в Ближних и Дальних пещерах почивающих. В праздник преподобного Феодосия, игумена Печерского, Матушку Настоятельницу возвели в сан игуменьи.

Два года назад Господь положил на сердце Матушке Игуменьи, чтобы все сестры съездили в паломничество в Киево-Печерскую Лавру, помолились у мощей преподобных. И вот случилось чудо! Оказаться на другом конце Православной Руси и услышать такой дорогой сердцу киевский распев. Все наши дальневосточные сестры побывали в Киеве буквально за один год. А некоторые и по два раза. Ездили парами после православных выставок в Москве. Мы думали: к чему это? За что такую милость дал нам Господь и преподобные отцы наши Печерские? А сейчас стало ясно: на Украине началась братоубийственная война. Лавра оцеплена кольцом ненависти к нам, «москалям». Когда еще сможем мы приехать и помолиться у мощей преподобных — Бог весть… Укрепляли и благословляли нас наши небесные покровители на дальнейший монашеский подвиг.

Тогда, два года назад, Киев нас встретил очень тепло. Только добрые люди встретились на нашем пути. Они всеми силами хотели нам помочь за короткий срок пребывания на Украине, увидеть и приобщиться как можно к большему числу православных святынь Киевской Руси. Нам посчастливилось побывать в самом древнем монастыре Киева — Зверинецком и даже получить частичку мощей преподобномучеников Зверинецких. Вспоминая об Украине, перед глазами стоят непривычные для нас, дальневосточников, теплые, солнечные дни ноябрьского Киева, такие же теплые и замечательные люди. Скорбно слышать новости о войне, ненависти и смерти.

Еще одно знамение предстоящих событий — приход в монастырь образа Свенской Печерской иконы Божией Матери с предстоящими преподобными Антонием и Феодосием Печерскими. Икону пожертвовал антиквар. Она показалась ему малоценной с точки зрения изящества письма и состояния, поэтому стояла в неподобающем месте. Однажды он заметил благоухающие маслянистые капли на иконе и, не поняв в чем дело, решил ее подарить через своих верующих клиентов в монастырь. Икону мы отреставрировали и поместили в храме. Она и впрямь простого «деревенского» письма, но с очень выразительными мягкими ликами. Матушка Божия вместе с преподобными еще раз призывала нас к молитве. О чем или о ком, тогда думали мы? Через недолгое время нам стало понятно. Сейчас в монастыре ежедневно читается акафист Свенской иконе Божией Матери с молитвой о прекращении междоусобной брани.

Готовимся принять беженцев из Украины. По мере наших возможностей предоставим им жилье и питание, а главное — молитвенную и духовную поддержку.

Настя:

Я стою на распутье выбора жизненного пути. Кем стать? Куда пойти учиться? Увлечений много, но ни одно из них не пленяет сердце настолько, чтобы посвятить этому всю жизнь. С этим вопросом я подошла к матушке игуменье. Она посоветовала молиться преподобному Сергию Радонежскому. Я сразу озадачилась: как молиться, где взять акафист или хотя бы молитву? В этот же день одна из паломниц «случайно» находит у себя маленькую книжечку — акафист преподобному Сергию, и дарит ее мне. Вечером после послушаний акафист в руках, но жаль, нет иконы преподобного. В храм идти поздно, он закрыт. Я машинально поднимаю глаза, оглядывая комнату, и вижу икону Радонежского игумена над своей кроватью! До этого я и не обращала внимания на этот потемневший образ. Это чудо вдохновило меня на молитву и укрепило в вере, что святые рядом с нами и слышат наши мольбы до того, как мы попросим. Если же Сергий Радонежский мне подал и акафист, и икону, то в выборе жизненного пути он мне, несомненно, поможет. Ушло беспокойство о моем будущем, и я положилась на Бога. Хотите верьте, а хотите нет: над маминой кроватью висит икона блаженной старицы Матроны Московской.

Ирина:

После пары недель пребывания в монастыре я почти освоилась. Тогда произошло очередное чудо. Приехала в обитель на несколько дней слепая паломница. Увидев ее странные манеры держать себя, и ничего не зная о ней, и о том, что она слепа, я по привычке осудила. Даже почувствовала неприязнь к этому человеку. Тут же ко мне подходит Матушка Игуменья и говорит: «Теперь у тебя новое послушание — жить и сопровождать везде нашу паломницу Людмилу, она слепая». Я так и остолбенела. Как я буду жить с человеком, который мне неприятен?! Но за послушание смирилась и когда узнала ее поближе, то передо мной раскрылась прекрасная душа. Просто чудо-человек. Это был подарок от Бога.

Людмила с детства слепая. Мама ей всегда говорила: «Ты должна научиться всё делать сама». И, действительно, она оказалась очень самостоятельной. Несмотря на то, что Людмиле 62 года, приехала она в монастырь одна, без посторонней помощи, общественным транспортом. Она оказалась очень умной, юрист с университетским образованием, работающий по специальности. Людмила усыновила и воспитала двоих детдомовских детей. Поскольку они уже взрослые и имеют свои собственные семьи, она решила путешествовать. Как она сама выразилась, «посмотреть мир».

С каждым днем она не переставала нас удивлять. В ее келье всегда был идеальный порядок. Как-то Ирина вернулись в паломническую после послушания и заметила, что пол вымыт. «Кто же это?», — начала выяснять она. Людмила улыбнулась: «Наверное, это мой ангел». В один из дней она пошла одна погулять по монастырю. Вернулась с горстью смородины, и не было у нее в ладони ни одной зеленой ягодки! А однажды в чтении на трапезе была сноска, и она сама сказала нам, на какой источник ссылается автор, с точностью до главы!

Ирина:

«Мы не уставали поражаться, что за феномен перед нами. Главное, что это была бесконечная доброта, которая выражалась в каждом слове и поступке слепой паломницы. Это был лучик света для нас. Мы всегда чем-то недовольны, что-то нас не устраивает в этой жизни. А вот человек лишен зрения и живет полноценной жизнью и не ропщет, и радуется сам, принося пользу другим. На прощание нам с дочкой захотелось подарить ей икону на молитвенную память, и мы при этом сказали: «Жалко что вы не можете ее видеть». Она ответила: «Я вижу, мне Бог показывает». Мы были сконфужены своим неверием и пожалели о своих словах.

Слепая паломница, благословение блаженной старицы Матроны приехать в монастырь — я восприняла это как Промысел Божий. Значит, всё не случайно, и Око Божие сейчас взирает на меня. Я по воле Божией здесь, ни где-то в другом месте или другом монастыре, а здесь. Это наполнило меня такой радостью и глубоким покоем, что всё точно будет хорошо. После этого события мне совсем не хотелось уезжать из монастыря. Я подумала: выдержит ли моя девочка пребывание здесь до 12 июля — Престольного праздника обители, памяти святых апостолов Петра и Павла?»

Особое событие монастырской жизни — Престольный праздник, 12 июля память святых первоверховных апостолов Петра и Павла. Правильнее было бы сказать, что это особое событие всей Хабаровской епархии, тем более, что наш монастырь здесь пока единственный. Храм апостолов Петра и Павла рассчитан на триста молящихся. Как туда поместились все наши гости, для нас до сих пор загадка. А их по нашим приблизительным подсчетам было не менее 1 200 человек. Со всего края приехали паломники, чтобы поклониться святому месту Хабаровской земли и приобщиться Божественной благодати. Все желающие могли исповедаться и причаститься Святых Христовых Таин. На Причастие выносили пять Чаш со Святыми Дарами. После службы была общая трапеза и концерт православной музыки.

Когда в одном месте собирается столько единых по духу людей, и вместе молятся, трапезничают, общаются, то чувствуется огромная благодать, укрепляющая в вере. Люди разные — очень много тех, кто делает только первые шаги к Богу, и это для них шок, в хорошем смысле слова. Они окунаются в среду православной общины с головой. Из своих неверующих семей, от сослуживцев, соседей и друзей они вдруг оказываются среди моря верующих православных христиан. Это потрясает. Этот след в душе человека уже не изгладить безразличием к вере его повседневного окружения. И поэтому все так стремятся попасть к нам на праздник снова на следующий год.

Настя:

«Престольный праздник стал одним из лучших дней в моей монастырской жизни. Мне казалось, что ко мне в гости приехали сотни друзей, и я их всех пою чаем. Это было мое послушание — раздавать чай. Все, от мала до велика, были такими близкими. Этот день показал мне, что счастье рядом, просто мы не хотим его видеть. Ведь так просто подарить ближнему капельку тепла, и она тебе тут же вернется в виде тысячи улыбок и бесконечной благодарности. Любая работа в монастыре, выполненная с любовью, посвящается Богу, а такой труд Господь «оплачивает» чем-то большим, чем привычные для нас деньги.

Перед праздником проводилась генеральная уборка храма, но это благодатное послушание из-за загруженности сестер почти полностью взяли на себя паломники. Этот труд воспринимается всеми как награда. И это понятно. Вспоминаю, как меня попросили помочь помыть пол в Троицком соборе Троице-Сергиевой Лавры у раки преподобного Сергия Радонежского — радости моей не было предела».

Ирина:

«Иконы в храме убраны в резные киоты. Мне посчастливилось во время генеральной уборки протереть каждый завиток этих кружев из красного дерева. Я молилась и благодарила Бога за такую честь — убирать храм Божий».

«Монахи не пекутся о плоти, поэтому питаются скудно, мало и редко». Это не совсем так. В монастыре питаются правильно, соблюдая все посты. Монахи — свет миру во всем, в том числе, и в принятии пищи. Трапеза — это продолжение службы. Трапезничают не на бегу, а все вместе, по определенному чину, начиная и заканчивая всё молитвой. Подготовка трапезы занимает значительную часть общей загруженности сестер на послушаниях, особенно, праздничная, когда ожидается большое число гостей. Ее готовят как минимум три человека: келарь, повар, трапезница. После трапезы моют посуду и приводят кухню в порядок еще две сестры. Вот уже пять. При всем том, что сестер в монастыре чуть более десятка. И так три раза в день. Матушка называет нашу кухню «горячей точкой».

Готовим мы и в дровяной печи и в пароконвектомате. Матушка Игуменья постаралась оснастить нашу новую кухню в трапезном корпусе всем современным и необходимым оборудованием. Но она отказывается от предложений благодетелей подарить посудомоечную машину. Что мы тогда делать будем, если посуду за нас помоет машина? Поэтому в дни больших приемов, когда гостей под сотню, наши гости наперебой просятся помочь помыть посуду. А в будни мы и сами справляемся.

«Мы перестали ходить в рестораны, это уже не доставляет радости, — говорит одна из наших паломниц, — после монастырской трапезы все эти мирские удовольствия меркнут».

Особенно все любят попасть на простую сестринскую трапезу:

— Какая вкусная сегодня была каша. Попробовала и не могла отказаться. Пшеничная с изюмом, постная. Мы в пост чем попало питаемся, готовить нет времени: яблочко перекусил, супчик один и тот же три раза в день, чипсы, а в монастыре и первое, и второе, салат, компот и коврижка к нему. И всё вкусно!

Секрет монастырской кухни прост — готовим по благословению и с молитвой. А иногда Господь покрывает огрехи повара. Совершенно неудачное блюдо вызывает восторг, еще и рецепт спрашивают. Дивны дела твоя, Господи — удивляется сестра-повар. Готовят все сестры по очереди. Профессиональных поваров в монастыре нет.

Ирина:

«Меня не престают восхищать монастырские трапезы: всё вкусно, просто и полезно, подано в изящной сервировке, а, главное, физическая пища потребляется вместе с духовной. Во время трапезы чтец читает духовную литературу или жития святых. Всё это наполняет нас, паломников, состоянием, которое в обычной жизни получить нельзя, как ни старайся. После праздника Петра и Павла Матушка Игуменья оказала нам с Настей особую честь — позволила трапезничать вместе с сестрами. В монастыре паломники трапезничают отдельно. Только в воскресные и праздничные дни благословляется совместная трапеза, после Божественной Литургии. Сестринская трапезная очень красивая и уютная, стены расписаны самими сестрами. Атмосфера такая, что хочется сидеть правильно, не издавать звуков, чтобы не мешать слушать чтеца, тем более, не разговаривать. Матушка сама читает на одной из трапез. Так что обычная еда превращается в урок благочестия. В миру мы совсем неправильно делаем, когда разговариваем во время еды. Особенно плохо, когда разборки начинаем за столом или сплетни, или пересуды. Сколько же мы тогда яда потребляем вместе с едой, просто жуть! За болтовней незаметно переедаем, а тяжесть в желудке мешает потом трудиться. Очень хочу в обычной жизни применить всё, что увидела в монастыре. Можно вместо надоевшего телевизора включить во время еды запись православных бесед или жития святых. И хочу готовить с Иисусовой молитвой, чтобы и моя пища была освященной. А, главное, мы стали ближе к сестрам и Матушке Игуменье, а, значит, ближе к Богу. Я так это понимаю».

Монастырские паломники — люди особого склада. Любая другая семнадцатилетняя девушка, оказавшись в монастыре, через пару дней, а то и часов заскучала бы без мира. А Настя — серьезная, сосредоточенная, а, главное, трудяга. Спрашиваю: «Настя, чем тебе нравится жизнь в монастыре?» Она недоумевает: «Я же здесь столько пользы приношу». Для неё важно, что она не бесцельно проводит лето, приносит пользу монастырю, для Бога трудится. Чего только она не переделала за эти месяцы, даже расписывала «полотенца» в коридорах сестринского келейного корпуса. Но напоследок Господь сподобил ее особого послушания — трудного, ответственного, но благодатного. Помогает писать в иконописной мастерской десять памятных камней с образом Божией Матери Хабаровской — подарки архиереям, которые приедут на встречу Патриарха Кирилла, когда Его Святейшество будет посещать Хабаровскую епархию.

Ирина:

«Казалось бы, в моем возрасте работать на жаре и духоте, да еще и гнус кусается… сидела бы на диване под кондиционером, наслаждалась бы жизнью. Зачем я здесь? Но когда отдохнешь после работы, то ощущение счастья такое, которого не бывает даже от отдыха на море, пляже или дома на диване. Нет такого состояния радости, которую дает Бог за труды в монастыре. А службы какие! Иной раз слезы польются, но не горькие, а умиления. И выходишь из храма омытый. Где это еще можно испытать? Думаю, только в монастыре, и благодарю Бога, что есть у нас в крае такое место, куда можно приехать и насладиться жизнью такой, какую задумал для нас Бог, а не той, которую мы от своего умствования напридумывали.

Меня впечатлила атмосфера монастыря. Здесь все гармонично: лес, озеро, удивительный воздух, пропитанный запахом трав и цветов, храм, колокольный звон, семья сестер с игуменьей. Здесь все продумано и отлажено: распорядок дня, организация работы, отдыха, питания. Сестры спокойно, без суеты управляются со своим немалым хозяйством. Делают главное — молятся. Службы идут постоянно, несмотря ни на какие дела. Одновременно идет строительство нового храма с колокольней и крещальней, выращиваются овощи в теплицах и на огороде, делаются заготовки на зиму, ухаживают за скотиной и птицей, содержится пасека, обустраивается территория. И все происходит как бы само собой. Каждый на своем месте делает свое дело, а получается, что делается общее. Я бы сравнила это с ульем или муравейником. Это так отличается от мира, где мы преследуем свои личные интересы и стремимся в к своим личным целям, забывая порой о ближнем, об окружении в целом, идем по головам, суетимся, мечемся, а то, что приобретаем, идет ли нам впрок? Поэтому мне захотелось подольше побыть здесь, чтобы напитаться этим порядком и гармонией.

Переступив порог обители, впервые за одиннадцать лет ее существования, директор местной школы изумилась: «Столько всего понастроено, кто же вас финансирует? Откуда деньги берете?» Мы сами удивляемся этому — Господь дает!

Но ей непонятен этот ответ. Почему Господь не дает её школе на ремонт, компьютеры, благоустройство? Наверно потому, что не просите. Учите, воспитываете детей без Бога. Даете образование, но во образ кого их возводите? Человека — царя зверей? Высшую ступень эволюции? Чему тут удивляться — нет помощи такой школе, отделённой от Бога.

Продолжаю объяснять директору: есть люди, которые из своих личных средств отнимают, чтобы внести вклад в возведение первого и единственного монастыря на Хабаровской земле. Кто чем может — кто сотни тысяч, а кто рубль. Семья врачей с четырьмя несовершеннолетними детьми пожертвовала шестьдесят тысяч на иконостас для строящегося храма архистратига Божия Михаила с колокольней. Сорок рулонов сена и двух коров пожертвовал предприниматель Леонид Петухов. Одни привезли рыбу, выловленную в Охотском море. Другие готовы оплатить счет за комплект колоколов для новой колокольни.

Много появилось у нас помощников за годы строительства монастыря. Когда люди видят результаты своих вложений, то возникает желание помочь ещё и ещё. Но сначала было очень сложно. Первым строителем нашей обители, начиная ее с «нуля», был предприниматель Владимир Георгиевич Фукалов. Прежде в Хабаровской епархии не было женского монастыря. Он возвел храм в честь апостолов Петра и Павла, первый корпус для сестер и самые необходимые постройки для начала монашеской жизни. Он выбрал это место и привез сюда архиерея с просьбой благословить строительство, курировал все проекты монастыря. Куда ни глянь — везде его участие.

Он здесь сейчас и покоится. В самом расцвете сил трагически оборвалась жизнь нашего ктитора, да и не только нашего, но и всей епархии. Он помогал и Оптиной пустыни, за что и получил орден из рук самого Патриарха. Дело, которое он с таким трудом начал одиннадцать лет назад, приносит плоды и развивается. В сорок лет как мудрый купец он обрел многоценный бисер – Христа, и стал, строя монастырь и храмы епархии, перестраивать самого себя на евангельский строй. Многим он указал: где истинное сокровище, и как надо жить, в Бога богатея. Вечная память рабу Божиему Владимиру!